Название: Рождество в Гублерлэнде

Задание: « Шемар Мур/Мэтью Грэй Гублер (РПС), слэш,не ниже PG-13, но желательно NC-17
Ключ: "Всё настоящее" или "Всё реально"»

Автор: TerryBolger
Бета: нету((

Тип работы: фик

Категория: слэш

Пейринг: Гублер/ Мур

Рейтинг: NC-17

Жанр: немного психоделики, немного PWP

Объем: 1359 слов

Дисклеймер: от прав отказываюсь

Саммари: Кто знает, что может случиться на Рождество? Например, из-за снегопадов могут отменить все рейсы в Европу. И тебя может забрать из аэропорта к себе домой коллега по съемочной площадке...

Предупреждения:
- автор решил, что Гублер живет в Нью-Йорке. Потому что в ЛА таких снегопадов быть не может вообще)).
- посмотреть на дом Мэтью и узнать больше о Гублерлэнде можно здесь: wwwmatthewgraygubler.com/ ,
- не бечено.

Шемар оглядывается по сторонам, скидывая теплую куртку, разматывая шерстяной шарф, вылезая из кроссовок. В прихожей квартиры Гублера, освещенной только мерцающей рождественской гирляндой, свалено барахло: шубы, пальто, туфли, чемоданы, сумки, зонтики. И кажется, что добраться до двери, ведущей в гостиную - нереально.
- Эй, ты чего тормозишь? Совсем приморозился? - спрашивает Мэтью, выглядывая в прихожую: он улыбается, он жует кусок восхитительно пахнущего сыра и заправляет за уши опять отросшие волосы.
- Никак не могу поверить, что выбрался из аэропорта, - отвечает Шемар пробираясь в одних носках к Мэтью и чудом умудряясь не развалить ни одну кучу барахла. Мэтью даже подает ему руку, помогая перешагнуть свалившийся прямо в проход большой салатово-зеленый чемодан. Мэтью ведет его по своей сумасшедшей квартире в кабинет и жестом предлагает усесться за большим столом. Такие, наверное, стояли в кабинетах у директоров корпораций в годы Великой Депрессии. Шемар пытается усесться удобнее, но не получается: стул жесткий, он тоже из тех времен: когда безработные сидели в приемных директоров и ждали, когда же им скажут, что они уволены.
- Да вообще, - Мэтью возвращается, таща в руках чайник, от которого исходит чудный мятный пар, две кружки и неся на голове блюдо с порезанным сыром. - Я думал, что до аэропорта не доеду. И что тебя там не найду. И что, когда мы вернемся на стоянку, мою машину уже угонят.
Шемар ухмыляется, снимая тарелку с головы улыбающегося Мэтью. Ему не очень уютно в этом кабинете отделанном под какую-то шизофреническую старину, заставляющую задуматься, а не страдает ли Гублер той же болезнью, что и Дэвид Духовны.
- Да, - он смотрит, как Мэтью разливает чай по чашкам, как достает из-под стола початую бутылку бренди, как наливает его в чай. Он берет свою чашку, он чокается с Мэтью. - Этот снегопад - чудо. Кажется, такого никогда не было. Нью-Йорк такого еще не знал. Жаль, что я не улетел в Европу. Обещал маме, - Шемар делает первый глоток и довольно кивает. - Чудо, что ты меня смог оттуда вытащить. Три дня даже в бизнес-классе - это ад.
- Это же Рождество, - и Мэтью шмыгает носом.
От бренди внутри разливается тепло. И Шемару, измученному и усталому, кажется, что оленья голова подмигивает ему и водит рогами.
- Это твой подарок мне, - усмехается Шемар и допивается свой чай. - Чудо.
- Чудо? Ты еще не видел настоящих чудес, - и Мэтью заговорщически перегибается через стол. Хочешь посмотреть.
Шемар усмехается и откидывается на спинку стула.
- Чудес не бывает, Мэтт. Только те, что мы сделаем сами.
- Пойдем, - Гублер хмурится и, встав, тянет Мура за рукав, тянет за стол. Там становится на колени и снимает с шеи цепочку с крошечным ключом, который подходит к крошечному замку в миниатюрной двери - нарисованной, как кажется Шемару.
- Что это? - спрашивает он шепотом. А потом в голову приходит простая мысль: в этой сумасшедшей квартире может быть все. В эти сумасшедшие дни, может быть все.
Гублер крепко держит его за руку и тянет за собой. Шемар зажмуривается.
А потом чувствует тепло - солнечные лучи ласкают его щеки, губы. И басовитый голос произносит:
- Рад вас видеть, ваше величество. И вас, сэр. Вы новичок? Вы ознакомились с законами?
Шемар открывает глаза. Перед ним стоит уродливый великан в полосатых шортах и улыбается.
- Добро пожаловать в Гублерлэнд, - и великан протягивает ему большую руку - он мог бы запросто обхватить Шемара за пояс этой ладонью.
- Гублерлэнд? - Шемар оборачивается к Мэтью, который жестом отпускает великана, зашагавшего к видневшейся вдалеке фабрике, выпускающей сиреневый дым.
- Да, - кивает головой Мэтью и улыбается, - это все настоящее.
- Это все реально, - кивает Шемар переводя взгляд с поблескивающей короны Мэтью на проходящую мимо старушку-крокодилицу в чепчике. - Что это за место, Мэтью?
- Место, где нет боли, страха, где исполняются желания.
- Желания? - удивленно повторяет Шемар?
- Вот ты, например, - вздыхает Мэтью, снимая корону и скидывая с плеч красную атласную мантию, - хочешь, чтобы я тебя трахнул.
- Э? - Шемар пятится, но у него за спиной оказывается только большая кровать с пуховыми перинами, больше похожими на облака.
- Да-да, хочешь, - и Мэтью облизывает губы, садясь рядом.
У Шемара нет никаких сил - отползти, спрятаться. Так что ничто не мешает Мэтью расстегнуть ширинку на его джинсах и запустить руку ему в трусы, нежно поглаживая член. Шемар закрывает глаза: почему-то он совершенно уверен, что не имеет смысл вырываться и сопротивляться. Не потому, что ему очень хорошо и приятно, а потому, что его наверняка где-то рядом поджидает этот ненормальный великан. Шемар глубоко дышит и не сопротивляется, когда Мэтью убирает свою руку с его полностью вставшего члена и начинает его раздевать.
Стягивает с него шерстяной свитер, расстегивает рубашку, склоняется, чтобы поцеловать темную кожу - шея, ключица, грудь, накачанный живот, блядская дорожка. Заставляет вскинуть бедра, стягивает джинсы вместе с трусами, снимает с него носки, целует косточку на правой щиколотке. И Шемару кажется, что эта кровать понимается в воздухе а перины превращаются в настоящие облака.
- Перевернись, - шепчет ему на ухо Мэтью, прилегший рядом. И его шепот пахнет кофе, хотя Шемар точно помнит, что они пили чай. Чай и бренди. Думая об этом, он позволяет перевернуть себя.
Его бьет мелкая дрожь, когда Мэтью ложится на него сверху, целуя-кусая сзади шею, трясь членом о его задницу, сжимая его плечи. Он ерзает на нем, он ерзает под ним - Шемару кажется, что он вообще потерял всякую ориентацию в этом ненормальном пространстве.
А потом острая коленка Мэтью раздвигает его бедра, а шлепок - поднять задницу. Приятно пахнущее масло льется между ягодиц, оно холодное, а пальцы Мэтью - горячие и настойчивые. Они поглаживают, пробуют, а потом - проникают. Точно так же, как слова - в мозг:
- Я знаю, ты всегда хотел. Но когда-то тебе объяснили, что это неправильно. Но разве удовольствие может быть неправильным? - Шемар может только стонать в подушку и прогибаться в пояснице, потому что длинные пальцы Мэтью - их уже три внутри него - ласкают его изнутри, добравшись до простаты. - Шемар, - выдыхает Мэтью.
И входит в него.
- Ведь так хорошо быть с кем-то, - Мэтью гладит его по спине, выходит почти полностью и снова входит в него, шепча все это. - Быть с кем-то. Быть со мной. Там, где ты должен быть... Ты ведь об этом мечтал? - пальцы Мэтью снова обхватывают его член, дрочат - быстро и жестко, как теперь двигается в нем сам Мэтью. Шемар может только стонать, только стонать, и кончать, кончать, кончать бесконечно долго, прикусывая губы, потому что нельзя говорить о том, что хочешь на самом деле - и он снова чувствует, как ремень с металлической пряжкой проходится по его спине, разрывая кожу, загоняя внутрь: «Это извращение».
Как кончает Мэтью он не замечает... Мэтью опускается на него, его дыхание шумное, Мэтью тяжелый. И у Шемара подгибаются колени и он падает, падает, падает - упал бы, если бы Мэтью не держал его, обнимая одной рукой поперек груди, второй - за пояс. А потом отпускает, укладывая рядом с собой на облака, влажный то ли от дождя, который несут, чтобы пролить надо полями и лесами Гублерлэнда, то ли от их пота и спермы.
- Тебе же было хорошо, - тихо спрашивает Мэтью и острожно берет его за подбородок.
Лицо Шемара - в каплях пота, глаза по-прежнему крепко зажмурены, а губы - горят. И Мэтью целует их. Нежно, ласково, лечаще. Шепчет в них:
- Все хорошо. Чудеса бывают. Желания исполняются.
И ложится рядом. А Шемар открывает глаза и глубоко вздыхает: может быть, стоило забыть о запретах детства уже давно. Но тут же вспоминает, что у него ничего не выходило - выходило только с девушками... И от этого только что произошедшее становится еще более ценным.
- Больше похоже на сон, - Шемар не может отвести взгляда от неба: мальчик ходит по воздуху и то и дело чиркает спичками по коробку, зажигая очередную звезду.
- А по мне - так на настоящую реальность, - отзывается лежащий рядом Мэтью.
- А если это сон, и я проснусь?..
- Лучше бы ты не спрашивал, - отчего-то с грустью отвечает Мэтью, и Шемар пытается повернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но...
- Шемар, Шемар! - он открывает глаза, чтобы увидеть склонившегося над собой Мэтью: волосы падают на лицо, между бровей заложилась тревожная морщинка.
- Мэтью, что случилось?
- Слава богу, - Шемар оглядывается - Мэтью садится рядом с ним на диван, - ты так крепко уснул, я никак не мог тебя разбудить. Они - в гостиной квартиры Мэтью. Шемар трясет головой. Он не помнит, как оказался на этой диване в дебильный розовый цветочек. Зато помнит, что поцелуи Мэтью похожи на карамельный кофе. И тянется, чтобы поцеловать его. Ему нравится этот вкус. Он хочет попробовать снова, даже несмотря на то, что может снова получить за это по морде - как когда-то давно, с другим - много лет назад.